Олег Столяров. Смысл жизни (памяти русского философа Евгения Николаевича Трубецкого)

Олег Олегович Столяров,
поэт, кандидат филологических наук,
доцент,  член Союза писателей России
и Московской городской организации Союза писателей России,
гвардии контр-адмирал

Князь Евгений Николаевич Трубецкой… Как звучит это имя!.. Имя человека, принадлежащего к славному старинному русскому роду, столько сделавшему во благо Отечества!..

Сегодня, в непростые, тяжелые времена для судьбы России и ее великого народа, когда все мы находимся в напряженном, изматывающем поиске дальнейшего пути, это имя привлекает к себе многих наших соотечественников. Они ищут ответы на свои наболевшие, выстраданные вопросы у великих русских умов, незаслуженно оклеветанных победителями после Гражданской войны и вычеркнутых из русской истории на семь с лишним десятилетий…

Среди них — Бердяев, о. Сергий Булгаков, о. Павел Флоренский, Розанов, Ремизов, Карсавин, Франк, Лосский, князья С. Н. и Е. Н.Трубецкие, Мережковский и многие другие философы — свет и гордость русской культуры…

Какая удивительная, поистине жемчужная россыпь могучих имен!..

В числе этих имен — имя князя Евгения Николаевича Трубецкого — выдающегося мыслителя и художника слова занимает особое место. «Князь Евгений Николаевич Трубецкой, — читаем мы в аннотации, предваряющей книгу «Умозрение в красках. Три очерка о русской иконе» (IMCA — PRESS . — Paris, 1965), — (род. 23.09.1863 г., сконч. 23.01.1920 г. ст. стиля), замечательный русский философ, обладавший редким писательским дарованием, дал первое и доселе единственное целостное, одновременно художественное историческое и богословское истолкование древней иконы».

Наследие князя Е.Н. Трубецкого находится в процессе серьезного научного исследования и изучения, с ним знакомится широкий круг читателей, интересующихся отечественной философией.

По его замечательной книге «Умозрение в красках» режиссером  В.Н. Матвеевой был снят блистательный фильм, премьера которого состоялась в Православном кинематографе общества «Радонеж», находящимся в санкт-петербургском музее Ф. М. Достоевского.

«Вопрос о смысле жизни, быть может, никогда не ставился более резко, чем в настоящие дни обнажения мирового зла и бессмыслицы». Так начинает свою книгу кн. Е.Н. Трубецкой. Не правда ли, эти слова звучат очень современно?..

С грустной иронией философ продолжает: «Помнится, года четыре тому назад посетил я в Берлине синематограф, где демонстрировалось дно аквариума, показывались сцены из жизни хищного водяного жука. Перед нами проходили картины взаимного пожирания существ — яркие иллюстрации той всеобщей беспощадной борьбы за существование, которая напоминает жизнь природы. И победителем в борьбе с рыбами, моллюсками, саламандрами неизменно оказывался водяной жук, благодаря техническому совершенству двух орудий истребления: могущественной челюсти, которой он сокрушал противника и ядовитым веществам, которыми он отравлял их».

После этой яркой метафорической сцены, описанной кн. Е.Н. Трубецким, следует несокрушимый вывод: «Такова была в течение серии веков жизнь природы, такова она есть и таковой будет в течение неопределенного времени».

Этой животной жизни философ противопоставляет жизнь человеческую, утверждая, что «жизни внешней природы противополагается в человеке иное, высшее веление, обращенное к его сознанию и воле».

И тут же оговаривается: «несмотря на это, призвание пока остается только призванием: мало того, сознание и воля человека на наших глазах низводятся на степень орудий тех темных, и низших животных влечений, против которых они призваны бороться. Отсюда — то ужасающее зрелище, которое мы наблюдаем».

Философ развивает свою мысль дальше: «в мире животном техника орудий истребления выражает собою простое отсутствие духовной жизни: эти орудия достаются животному как дар природы, помимо его сознания и воли. Наоборот, в мире человеческом они всецело изобретение человеческого ума. На наших глазах целые народы все свои помыслы сосредотачивают преимущественно на этой одной цели — создания большой челюсти для сокрушения и пожирания других народов».

Рассуждая о ходе всего совершающегося, о механизме тех сил, которые этому способствуют, философ невольно задается вопросом: «Если в самом деле вся жизнь природы и вся история человечества завершаются этим апофеозом злого начала, то где же тот смысл жизни, ради которого мы живем и ради которого стоит жить?..» Объявив нам о том, что он сам воздерживается от ответа на этот вопрос, чтобы найти его решение — философ отсылает нас к тому решению, «которое было высказано отдаленными нашими предками». Говоря о них, он одновременно преклоняется перед ними: «То были не философы, а духовидцы. И мысли свои они выражали не в словах, а в красках». Но философ настаивает на том и заставляет нас тоже поверить ему, что «их живопись представляет собою прямой ответ на наш вопрос».

Размышляя о природе животной и человеческой, пытаясь постичь, как же в те, более чем удаленные от нас историей, времена «звериное царство» в облике бесчисленных иноземных завоевателей, татаро-монгольских орд, свалившихся неудержимой лавиною на Русь, подступавшим к русским людям «все с тем же вековым искушением: «все дам тебе, егда поклонишися мне», — и почему же оно не овладело все-таки загадочной «славянской» душой — кн. Е.Н. Трубецкой делает поразительный, на первый взгляд неожиданный для современного человека, воспитанного в атеистическом духе, но на поверку точный и глубокий вывод: «Все древнерусское религиозное искусство, зародилось в борьбе с этим искушением. В ответ на него древнерусские иконописцы с поразительной яркостью и силой воплотили в образах и красках то, что наполняло их душу — видение иной жизненной правды и иного смысла мира».

«Сущность той жизненной правды, которая противополагается древнерусским религиозным искусством образу звериному, находит себе исчерпывающее выражение не в том или ином иконописном изображении, а в древнерусском храме в его целом», — утверждает философ. Храм, по его мнению, должен восприниматься, «как то начало, которое должно господствовать в мире. Сама вселенная должна стать храмом Божиим. В храм должны войти все человечество, ангелы и вся низшая тварь». Философ считает, что «мирообъемлющий храм выражает собою не действительность, а идеал, не осуществленную еще надежду всей твари».

Кн. Е.Н. Трубецкой в своей работе «Умозрение в красках» (книге, состоящей из трех лекций–очерков: первого одноименного ее названию, второго «Два мира в древнерусской иконописи» и третьего «Россия в ее иконе») «дал первое и доселе единственное целостное, одновременно художественное, историческое и богословское истолкование древней русской иконы». Исследуя иконописные стили и школы древнерусского духовно-православного искусства, стремясь наиболее полно классифицировать их, как с философской, богословской, так и с искусствоведческой точек зрения, кн. Е.Н. Трубецкой останавливает нас на главной для него мысли, что «икона — не портрет, а прообраз грядущего храмового человечества». Эта мысль растворена во всей философско-художественно-повествовательной ткани его работы. Иногда кажется — оживают и сходят со страниц книги, описываемые и исследуемые им иконы. Нам раскрывается не только мир иконы — «образа и подобия Божия», не только грандиозно богатый духовный мир самого иконописца — через исследуемые им иконы, философ рассказывает нам о тайнах и величии «славянской души», над разгадкой феномена которой вот уже столько времени бьются западные философы и культурологи, стремящиеся — во что бы то ни стало — найти ключ к этой великой загадке. Но на поверку оказывается, что, как сказал великий баснописец — «ларчик просто открывался». Перед нами та работа, которая способна дать ответы на многие вопросы, волнующие зарубежных славистов.

«В исторических судьбах русской иконы есть что-то граничащее с чудесным», — признается философ, — «Чудо заключается, разумеется, не в тех превратностях, которые она испытала, а в том, что, несмотря на все эти превратности, она осталась целою».

Прежде, чем закончить свою работу о философе кн. Е.Н. Трубецком, я хотел бы упомянуть, на мой взгляд, о двух очень важных его трудах — работе «Смысл жизни» и брошюре, выпущенной в первом номере библиотечки добровольца за 1919 г., «Великая революция и кризис патриотизма».

В работе «Смысл жизни» мысли философа перекликаются с мыслями другого философа — его современника Н.А. Бердяева (см. «Смысл истории»), о чем свидетельствуют даже названия глав и разделов книги кн. Е.Н. Трубецкого.

* * *

В брошюре «Великая революция и кризис патриотизма» философ исследует причины революции и кризиса истинного патриотизма, взяв в качестве и постоянно сопоставляя русскую и германскую революции.

Данная брошюра носила популярно-публицистический характер. Философ в очерковой форме говорил о том, что тогда волновало многие умы. Брошюра предназначалась для офицеров и солдат Добровольческой армии. Несмотря на публицистический, популяризаторский характер работы, в ней встречаются удивительно точные, проницательные оценки всего происходящего, которые будут впоследствии подтверждены всем периодом советской истории.

По мнению кн. Е.Н. Трубецкого «сущность героизма связана с теми самыми духовными ценностями, которые теперь отвергнуты и растоптаны строителями социалистического отечества».

«Древние греки», — продолжает философ, — «верили в прижизненный апофеоз героя и светлую участь Геракла, восхищенного на Олимп и причисленного к сонму богов. Древне-германская мифология знает о жилище богов — Валгалле, куда переселяются души героев, павших с честью на поле брани; а в христианстве вся духовная сущность героизма выражена словами: «больше сея любви никто-же имать, да кто душу свою положит за други своя»». «Героизм, — считает философ, — неразрывно связан с верою в апофеоз, в ту бесконечно прекрасную Божественную жизнь, ради которой стоит жертвовать будничной и серой здешней жизнью. Герой, жертвующий плотью, тем самым утверждает и являет высшую область духа. И этой верой в Царство Духа держится всякое отечество в мире, более того, — всякое человеческое общество».

Рассуждая о природе большевизма, философ предвидит то время, свидетелями которого мы являемся «рано или поздно большевистское государство обречено на гибель; всякий страх побеждается другим, более могущественным страхом, т. е. в конце концов, большею опасностью; а потому одним террором никакая власть на свете держаться не может: всяк взявший меч от меча и погибнет».

А вот и те слова, которые были обращены не только к воинам Добровольческой армии, а через годы и десятилетия к нам, живущим сегодня: «Дни тяжких испытаний для России еще не кончились. Предстоит трудная, и, может быть, долгая борьба за воссоздание нашей государственности. Но уже есть те настроения и общественные элементы, на которые может опереться эта работа». Очень хочется верить в то, что мы входим в число этих «общественных элементов».

Возрождение России — миссия великотрудная, дело на первый взгляд неподъемное, сродни сизифову труду, на которое может уйти вся жизнь, но его может поднять весь народ, приступив к выполнению сообща, всем миром. В этом исконно-русском «сообща», «всем миром» и заложено стремление к единению, к самой соборности. Соборности, по мысли кн. Е.Н. Трубецкого, призванной спасти Россию.

«В иконе, — считает кн. Е.Н. Трубецкой, — сам Дух народа, его Сила и Несокрушимость. Благодаря ей выстоял, выстрадал и еще много выстрадает, и все-таки выстоит русский народ!..»

Князь Е.Н. Трубецкой заканчивает свою работу словами: «И мы несокрушимо верим: в возрождении этой святой соборности теперь, как и прежде, спасение России».

Для связи с автором: oleg-stolyarov@yandex.ru

Примечание. Мнение и предпочтения автора могут не совпадать с мировоззрением редколлегии.