Дмитрий Гаврилов. «ТHINK TANK», или О мозговых центрах

«Мозговой трест» характеризуется в «Энциклопедическом словаре экономики и права» как «группа высококвалифицированных, глубоко мыслящих специалистов, сосредоточенная в определенном органе при руководителе предприятия, организации».

Теоретические разработки группы интеллектуалов, известной как «мозговой трест» («Brain Trust», название стало нарицательным — «brains trust»), не только легли в основание реформистского ядра идеологии Нового курса Франклина Делано Рузвельта, но и заложили традиции административно-политического консультирования и антикризисного управления. Наравне с ним употребим термин «фабрика мысли», вокруг смысла которого не прекращаются споры, от английского словосочетания «think tank». В буквальном переводе «резервуар идей», но передается на русский язык в указанном выше варианте, либо как «мозговой центр». Термин прозвучал в США в 1940-е годы и обозначал защищенное помещение, куда удалялись эксперты и военные для обсуждения и дискуссий. Одно время термин имел пренебрежительный оттенок. Господствовал стереотип, что де информация может производиться неким, т.е. достаточно поместить кучку аналитиков в замкнутое пространство, как они начнут выдавать ценные мысли ( Диксон П. Фабрики мысли. М., 2004).

С развитием эвристики, а в частности, коллективных методов интенсификации интеллектуального творчества в те же 40-е и 50-е, а это, прежде всего, брейнсторминг Алекса Осборна и синектика Уильяма Гордона, предрассудки рассеялись, и значение словосочетания «think tank» расширилось.

«Мозговой центр» ныне — это специфический тип организации научно-технической, инженерно-технической или даже управленческой деятельности. Он играет роль своеобразного катализатора в означенной деятельности на предприятии или группе предприятий.

В классической химии катализаторами называют вещества, увеличивающие скорость реакции, считается, что катализатор проводит реакцию по пути, требующему меньших энергетических затрат (при этом катализатор участвует в составе переходного комплексное соединения по ходу реакции, которое, распадаясь к концу реакции, позволяет получить искомый продукт). Есть три механизма каталитического действия, работающие совместно или раздельно:  увеличение концентрации активных частиц в реакционной смеси; образование промежуточных соединений с обоими из реагентов реакции; химическая активация.

В нашем случае, если взять научное-исследовательское или проектное предприятие, активные частицы — это молодые специалисты и работники, просто менеджеры, инженеры или даже учёные, неравнодушные к результатам своей деятельности и стремящиеся «набрать энергию», повысить свой творческий потенциал, расширить свои компетенции и увеличить их число. Чем больше таких «частиц», тем меньше сил надо приложить сверху и извне, чтобы получить полезный продукт (проект, решение) на выходе. Промежуточное комплексное соединение — это временный альянс группы экспертов, владеющей универсальными эвристическими, алгоритмическими и другими методами активации мышления, обладающей технологиями эффективного поиска креативных идей, с профильными специалистами (в зависимости от вида решаемых задач). «Химическая активация» — интеллектуальный апгрейд персонала означенными методами…

Но, как и в химии — у катализаторов, так и в социальной сфере — у «мозговых центров», есть своего рода пассиваторы, сводящие каталитическое действие к нулю (каталитические яды). Поэтому, как в химии — катализатор, так и в интеллектуальной деятельности — «мозговой центр», нуждаются в защите «от дураков», от «эффективного менеджмента» и бюрократов всех мастей, изображающих инновационную деятельность.

Гарольд Адриан Рассел Филби, то есть Ким Филби, один из руководителей британской разведки и агент советских спецслужб 30 лет работал на СССР. Занимая высокие посты, с помощью административных ухищрений (многоступенчатой системе отчётности), которые были по форме и букве требований безупречны, но, по сути, являлись издевательством, он существенно затруднил, а в отдельных случаях и просто парализовал деятельность своих британских коллег. В любой организации есть свой Ким Филби, вольно или невольно работающий в интересах конкурентов…

Малые творческие коллективы — источник больших результатов. Издавна известно: творческая мысль плохо выживает в толпе. Даже если задача требует взаимодействия специалистов разных профилей — их должно быть достаточно мало, чтобы повседневное общение отнимало лишь скромную долю сил и времени каждого из них, стимулировало, а не утомляло.

С незапамятных времён для решения задач, находящихся на пределе возможного, создаются малые коллективы профессионалов. Вспомним хотя бы легендарный гараж, где студенты Хъюлетт и Паккард создали свой первый операционный усилитель — ключевой компонент разнообразной измерительной техники, производимой их фирмой и через десятилетия после смерти создателей (а вычислительная техника для них изначально — лишь инструмент управления разнообразными приборами своего производства).

В 1943‑м Кларенс Джонсон — уже тогда легендарный конструктор самолётостроительной фирмы Локхид — разместил свою творческую группу в палатке цирка шапито. Работа по созданию первого американского реактивного самолёта проходила в нестерпимой вони от соседней фабрики по переработке пластмасс (тогда их технология была ещё весьма примитивна, а об окружающей среде и вовсе не заботились). Инженеры назвали своё рабочее место позаимствованным из мультфильма образом мастерской, где из самого зловонного американского зверька делался некий сногсшибательный напиток. С тех пор временные рабочие коллективы зачастую именуют скунсовыми мастерскими.

Временный коллектив, как правило, плохо вписывается в большую бюрократическую структуру. Неизбежная отчётность отнимает столько сил и времени, что слишком мало их остаётся на саму работу. Приходится полагаться на честность самих творцов. Для них, как правило, доброе имя куда важнее возможной незаработанной мелочи. Тот же Джонсон и его любимый ученик (и преемник) Бенджамен Рич вернули государству многомиллионный аванс, выданный на разработку подвесных баков к их новому детищу — сверхскоростному высотному дальнему разведчику SR‑71, когда убедились в неосуществимости этой задачи при условии сохранения высочайших лётных качеств машины.

Кстати, расходы на скунсовую мастерскую, как правило, ничтожны по сравнению с результатом её работы. Это и понятно: чем больше творчества в труде — тем выше его производительность. Это в свою очередь позволяет не уделять слишком большого внимания формальностям: зачастую проще быть готовым списать возможные убытки, нежели гарантированно тратить на контроль сопоставимые с этой возможностью средства.

Именно  простота создания бесчисленных скунсовых мастерских и лёгкость их распада после решения задачи (ибо каждый творец может заинтересоваться новыми задачами, требующими взаимодействия уже с совершенно иными специалистами) обеспечила всемирную славу Кремниевой долины.

С другой стороны, удачно подобранный коллектив («синекторов», если опираться на методику Уильяма Гордона[1]) может с равной эффективностью решать множество разнородных задач, превращаясь в постоянную, профессиональную команду, решающую нестандартные задачи высокого уровня. Главное — даже при такой стабилизации сохранить его компактность и неформальность, дабы не создавать помехи на пути творческого сотрудничества внутри коллектива.


[1] Gordon W.J.J. Sinectics: The Development of Creative Capacity — New York, 1961.

2010
ФОТО: из архива автора очерка, декабрь 2013 год, дистанционное заседание
молодёжных «фабрик мысли».
Модераторы: Д.А. Гаврилов, С.В. Елкин, А.А. Вассерман и Н.Н. Латыпов.
Зал визуализации «Лукойл-Инжиниринг».