Из научно-популярной книги «Искусство сильного мышления»
Гаврилов Д.А. Искусство сильного мышления. Эвристика — наука будущего. М.: Вече, 2019. 320 c. ISBN:978-5-4484-1348-3 (Эврика XXI)
Некогда считалось, да порою и сейчас можно услышать, что нестандартное, творческое решение приходит «как бы свыше», потому и нельзя выучиться, как его находить. Это вредный стереотип, и едва ли не первый, от которого стоит избавиться, чтобы дело пошло на лад.
Если не античный Архимед, прямых доказательств о существовании его эвристической школы у нас сейчас нет, то, по крайней мере, уже Рене Декарт (1596–1650), французский философ-дуалист, основатель школы рационализма и дедуктивного метода познания, математик, физик и физиолог призывал учить детей изобретательству так же, как их учат музыке, живописи, танцу.
Наш современник, известный британский психолог, эксперт в области творческого мышления Эдвард де Боно считает глубоким заблуждением мысль о невозможности научения творчеству:
«Это заблуждение очень распространено, потому что освобождает каждого от необходимости трудиться над своим разумом. Если способность к творчеству — врождённый дар, не стоит лезть из кожи вон, чтобы ему научиться…
То, что некоторые люди от природы наделены творческими способностями, вовсе не означает, что они не могут усилить свой природный дар с помощью специальных методов и тренировок. Это также не означает, что все остальные люди не могут научиться творчеству.
Когда я начинал писать на эту тему, то был почти уверен, что действительно талантливые люди решат, что не нуждаются в подобных методах. Реальность оказалась прямо противоположной. Многие известные люди говорили мне о том, насколько полезными оказались для них некоторые мои приёмы.
Сегодня накоплен солидный опыт, говорящий о том, как метод нестандартного мышления помогает разрабатывать блестящие идеи, и о том, какую пользу может приносить человеку тренированный разум.
На простых примерах очень легко продемонстрировать, как даже такой простой приём, как метод случайного слова, может немедленно вызвать несколько совершенно новых идей — таких, которые никогда бы не пришли в голову.
С моей точки зрения, изучение творческого метода мышления ничем не отличается от изучения математики или какого-либо вида спорта. Нельзя сидеть сложа руки, отговариваясь тем, что талант даётся от Бога и человек ничего не может с этим поделать. Сегодня мы знаем, что можно научить каждого полезным навыкам творческого мышления. Мы знаем, что природный дар можно усовершенствовать, применяя целенаправленные методики и упражнения.
Творчеству можно и нужно учить. Те, кто придерживается противоположных взглядов, тормозят развитие общества»[1].
В то же время де Боно признаёт творческую роль «креативного прыжка» и некоего выхода за границы «разумности», инсайта — озарения и проникновения в суть.
Но результатом чего он становится? Вдохновения, быть может? Вот в чём загвоздка!
«Вдохновение. Это слово знакомо всем. Но далеко не все могут сказать, что в своей работе они часто испытывают большой творческий подъём и вдохновение. Чтобы погрузиться в такое чувство, надо долго и упорно работать.
Многие выдающиеся учёные, писатели, поэты, композиторы в автобиографиях отмечали в своей деятельности как периоды вдохновения, так и периоды спада. Это вполне естественно… и укладывается в концепцию ступенчатого ритма, скачкообразного изменения работоспособности. Монотонность, однообразие — враг вдохновения и творчества.
В период вдохновения, писал П.И. Чайковский, он работал во всю силу «как вол». Вдохновение он сравнивал с гостьей, которая не посещает ленивых. Она является к тем, кто призывает её.
Л.Н. Толстой говорил: “Чем ярче вдохновение, тем больше должно быть кропотливой работы для его исполнения”»[2].
И здесь мы повторим то, что не устаём напоминать и повторять каждый раз на наших семинарах и прочих занятиях. Решение — это всегда множество вариантов. Потому в большинстве случаев, когда вы решаете не только учебные, но и вполне реальные творческие задачи, допускается список ответов, но самый лучший, самый красивый из них, с Вашей точки зрения, поставьте всегда на первое место. Избегайте очевидных и скучных решений, как и банальностей в языке избегает уважающий себя писатель!
По поводу того, что же такое творческое (т.е. сильное) мышление, у специалистов нет до сих пор единого мнения. Каждый «предметник» тянет это «одеяло» на себя. А между тем тянуть одеяло нет нужды — ибо оно накрывает все предметные области, и гуманитарные и естественнонаучные.
Важнейшей частью сильного творческого мышления являются фантазия и вариативность. Способность фантазировать исходно заложена в каждом здоровом ребёнке. Дальнейшее развитие зависит от родителей и среды, в которой ребёнок находится. Первоначально фантазия развивается в процессе детских игр, прослушивания сказок и другой детской литературы, во время рисования и лепки.
Вспомните, вот вы сидите в самолёте, впереди вас лошадь, сзади автомобиль. Где вы находитесь? И главное, насколько реальны, всамделишны для вас аэроплан, животное и машина. Полетит ли первый, заржёт ли второе, газанёт ли третье? Это с точки зрения взрослого наблюдателя просто карусель. Ну, а с вашей личной точки зрения?..
Да-да, мы помним, что большинство наших слушателей давно уже вышли из детского возраста, и сами уже родители. Ну что же?! Придётся в некотором роде «впадать в детство», в то состояние, когда лужа представлялась морем, а море было по колено.
Внимание! Вопрос! Объясните, каким образом одно и то же тело может быть непрозрачным и при этом невидимым? Не зацикливайтесь на одном решении. Проявите смекалку и предложите несколько равноценных вариантов ответа на вопрос (хотя бы штук шесть или семь).
Позже, по мере взросления и освоения жизненного пространства, в дело вступает конструирование, сочинение, экспериментирование с объектами окружающего мира. Именно в это время закладываются базовые способности к изобретательству. Вариативность, повторимся, это способность комбинировать возможные варианты действий, решений, креативность же — создавать неожиданные композиции известных вещей. Чем больше нетривиальных вариантов может за интервал времени выдать человек, тем лучше его способности как генератора идей.
Другой важной особенностью личности является способность к «вдумчивому мышлению», что нередко зависит от темперамента. Постепенно это качество превращается в «способность погружаться в задачу». Нередко окружающие путают эту способность с рассеянностью. Откуда и пошло мнение о том, что все учёные «люди рассеянные», а изобретатели «слегка ненормальные». Нет, это совсем не так, просто это люди, способные непрерывно думать над своими задачами, и, как следствие, они мало обращают внимания на окружающую действительность, что выглядит рассеянностью.
Но главной особенностью творческого мышления является способность выйти за рамки имеющихся решений и подходов. Там, где неподготовленное мышление (или излишне стандартизованное) ходит по кругу, там изобретатель старается расширить границы своего видения, выйти вовне, изменить условия, преодолеть психологический барьер. В конструкторском бюро одного французского авиазавода на стене висело гигантское изображение шмеля со следующей подписью: «Относительно большой вес тела этого насекомого в сравнении с малой несущей плоскостью его крыльев теоретически делает шмеля неспособным к взлёту. Но шмель этого не знает и летает только поэтому».
Внимание! Вопрос! Ежедневно, при возвращении с работы домой, гражданин, не садясь в исправный лифт, идет к себе на десятый этаж по лестнице, отдыхая на каждом этаже. Почему так? (у вас хорошая вариативность, если вами предложено не менее десятка принципиально разных объяснений этому феномену).
Современный мировой патентный фонд содержит миллионы единиц хранения. Человечество накопило немалый опыт и в области синтеза технических решений, что вылилось в появление различных методов, способов и даже теорий. Таким образом, появилась возможность целенаправленно учить изобретательству. Причём подходы в таком обучении мало отличаются от того, как например, учат студентов интегрировать. Любого человека, обладающего некоторым минимумом способностей, можно научить решать изобретательские задачи, используя стандартные приёмы. По мере развития изобретательской теории и практики происходит естественный процесс обобщения знаний.
Информация хранится в памяти человека в виде понятий (образов), соединённых ассоциативными связями в группы — так называемые «ассоциативные шаблоны», стереотипы. Извлечение из памяти информации происходит не в виде отдельных понятий, а в виде стереотипной группы. Поскольку прочность связей в группе зависит от частоты их возбуждения, то стереотипы обычно соответствуют наиболее обыденным, часто встречающимся ситуациям.
Облегчая выполнение привычных операций и экономя нам время на жизнь, стереотипы, однако, мешают поиску новых подходов, нетрадиционных решений. Это проявляется в форме психологической инерции, т. е. в стремлении придерживаться известных шаблонов, предубеждённости, идти проторёнными путями с наименьшим сопротивлением, а также в форме социально—психологических барьеров — неосознанного сопротивления новому, боязни выглядеть дураком в глазах слушателей, коллег и начальства, предрасположенности к первому найденному решению или «единственно правильной» терминологии, возведении внутренних границ, искусственном разделении специальных знаний и неспециальных, «любительства».
Мы, конечно, далеко от того, чтобы агитировать вас и на вечное путешествие дилетантов! «Дилетантизм имеет одну хорошую сторону и одну дурную. Хорошая его сторона, т. е. сила дилетантизма, состоит в том, что его мысли свободны для новых комбинаций, не будучи заранее парализованы традицией школы. А слабость дилетантизма сказывается в плохом отстаивании своих идей, так как ему недостает той эрудиции, которая необходима для прочного обоснования идей», — писал ещё один из основателей отечественной теории творчества П.К. Энгельмейер в 1910 году.
И всё же, всё же именно те, кто совал любознательный нос «не в своё дело», нередко первенствовал над узкими специалистами, зажатыми в рамках привычных представлений!
Так, например, каждую осень, 21 октября, английские моряки торжественно празднуют победу над франко-испанским флотом в Трафальгарском сражении. В этот день на корабле адмирала Нельсона в Портсмуте взвиваются разноцветные флажки — знаменитый сигнал, вошедший в анналы истории. «Англия ожидает, что каждый исполнит свой долг!» — обращался ко всей эскадре Нельсон, когда до последнего в его жизни боя оставались считаные минуты. В 1980-х на торжество попал молодой, но очень уж педантичный и въедливый учитель истории. Сфотографировав нельсоновскую «Викторию» с флажками, он предпринял целое исследование и установил: во времена Трафальгарского сражения знаменитый адмирал не мог передать своего не менее знаменитого сигнала, поскольку в 1805 году флажной азбуки просто не существовало. Когда он сообщил о своём поразительном открытии морякам, те бросились в архивы и вскоре убедились, что молодой дилетант, увы, прав. Как быть? Начальство устно (!) распорядилось: обо всём забыть, традицию не ломать и флажки вывешивать[3].
«Отсутствие у дилетанта диплома о специальном образовании не означает отсутствия знаний. Как ни парадоксально, но основы большинства наук были заложены дилетантами, т.е. увлечёнными любителями: теплотехника (врач Р. Мейер, пивовар Д. Джоуль, врач Г. Гельмгольц); математика (юристы П. Ферма и Г. Лейбниц, биолог Л. Эйлер, врач Д’Аламбер, цирюльник С. Пуассон, военный Р. Декарт); в астрономии — юрист Э. Хаббл (теория разбегания галактик), в физике — лингвист Ч. Таунс (один из авторов лазера), в кибернетике — врач Р. Эшби и т.д.»[4]
Ещё в 1935 году П.Л. Капица записал в дневнике: «Наука должна быть веселая, увлекательная и простая. Таковыми же должны быть и ученые».
Знаменитый в годы СССР директор кукольного театр, Сергей Владимирович Образцов сообщал: «Мой отец, несмотря на то, что был академиком[5], говорил мне, что новое и в науке и в искусстве чаще всего открывают любители, потому что у нового нет профессии. Паровозник вряд ли изобретёт электровоз. Он всё время будет улучшать отдельные части парового двигателя, а любитель догадается воткнуть электромотор. Станиславский — любитель, и Эдисон, и Циолковский, и Форд. В общем, профессионал, выросший из любительства, чаще всего новатор»[6].
Будьте уверены, что стоит вам приблизиться к чему-то новому, и девятый вал критики обеспечен. «Жизненная идея должна иметь запас прочности и уметь постоять за себя собственным содержанием. Опираться ведь можно лишь на то, что оказывает сопротивление. Да и то бесспорно, что бороться станут лишь с тем, что в самом деле ново, значительно. Зачем же воевать с пустотой? Поэтому приходится согласиться, что пробным камнем выдвигаемой теории является её способность выдержать не просто критику, но более сильные бури — осмеяние, преследование и даже войну на уничтожение. “Когда в мире появляется настоящий гений, — разъясняет Д. Свифт, — вы можете с легкостью узнать этого человека по многочисленным врагам, которые объединяются вокруг него”»[7].
В 1817 году, когда английский ученый, один из основоположников волновой теории света Томас Юнг (1773–1829) выступил на собрании востоковедов Лондонского Королевского общества с докладом о расшифровке египетских иероглифов, специалисты, не обсуждая существа изложенной гипотезы, принялись дружно упрекать его в несерьёзности и даже несолидности поведения. Ему припомнили, что он берёт на себя смелость публиковать статьи едва ли не по всем наукам — астрономии, хирургии, физике, живописи, кораблестроению, оптике — и, что неслыханно, выступать в цирке.
Спокойно выслушав эти обвинения, Юнг сказал:
— Чтобы окончательно испортить свою репутацию в ваших глазах, добавлю, что я работал кузнецом и сам шил матросские штаны!
— Ну, тогда вам осталось только выступать перед публикой с карточными фокусами,— возмутились востоковеды.
— Господа! — громогласно заявил Юнг. — Сегодняшняя встреча оказалась для меня чрезвычайно полезной. Я понял, что востоковеды Королевского общества никогда не разгадают тайны иероглифов, и я нахожу для себя невозможным заседать в столь безнадёжном собрании…
А вот Чарльз Дарвин, которому были присущи чрезвычайная научная добросовестность и взыскательность к себе, в особой тетради записывал все факты, не согласовывавшиеся, как ему казалось, с его взглядами, ибо хорошо понимал, что исследователь имеет обыкновение «забывать» нежелательные для него факты[8].
(конец ознакомительного фрагмента)
[1] де Боно Э. Серьёзное творческое мышление. Минск: Белорусский дом печати, 2005. С. 56.
[2] Воробьёв А.Н. Тренинг интеллекта. М.: Лесная промышленность, 1989. С. 114.
[3] Техника — молодёжи. 1990. № 8. С. 62.
[4] Саламатов Ю.П. Как стать изобретателем? М.: Просвещение, 1990. С. 12.
[5] А начинал инженером-железнодорожником.
[6] Образцов С.В. По ступенькам памяти // Новый мир. 1984. № 11. С. 40.
[7] Сухотин А.К. Превратности научных идей. М.: Молодая гвардия, 1991. С. 262.
[8] Розет И.М. Что такое эвристика: Кн. для учащихся. Мн.: Народная асвета, 1988.